Авторы: Татьяна Орестова, Татьяна Ярцева
Когда тебя называют гуманитарием, в этом слышится какое-то пренебрежение. Типа ты, такой убогонькой, неспособный к точным и естественным наукам, пошел учиться гуманитарным — по остаточному принципу, куда взяли. Учиться гуманитарным наукам легко, там ведь что, льют воду из пустого в порожнее, изучают языки и тексты, историю всякую, психологию, прости господи, а то и вовсе философию. В общем, фигню всякую. Дурью маются и не лечатся.
Поскольку слабоумных много, то и гуманитариев как собак нерезаных (с) А поскольку педагогика — тоже гуманитарная наука, то, с одной стороны, преподавать может каждый первый, с другой стороны, никто не рвется особо, потому что “я бы не выдержал, это не для меня”. Выходит, учителя (иностранных языков) — люди слабоумные, но отважные.
Как говорил Карабас, я, я — этот человек. И слышать такое нам, дурачкам, даже как-то обидно. Что гуманитарием быть не очень почетно, нам хватает ума понять.
Главное ведь что — технический прогресс, к которому гуманитарии с их языками и текстами не имеют никакого отношения. Правильно ли мы понимаем, что это не гуманитарии описывают в инструкциях всю ту хрень, которую изобретают технари? Не гуманитарии сидят в кабинках Совета Европы и помогают политикам понять друг друга? Политология и юриспруденция тоже, кстати, науки гуманитарные. Не при содействии гуманитариев развивается машинный перевод и не гуманитарии учат, например, коллегу взаимодействовать с коллегой. И, когда прижмет, технари бегут, конечно, не к гуманитарным психологам.
Работа гуманитария, безусловно, проще, чем работа программиста, инженера-технолога или конструктора какой-нибудь там заоблачной фиговины. Учиться гуманитариям — вообще можно не учиться. Если ты толковый, то просто хватаешь (язык) из воздуха. Но поскольку толковых среди нас практически нет, то нас все-таки насильно запихивают в университетские лаборатории, гоняют на семинары и конференции. Говорят, среди нас встречаются даже ученые. Их, видимо, просто очень долго держали в университетских застенках, им пришлось как-то приспособиться к жизни.
Вот, например, двое заточенных в университете Людвига-Максимилиана в Мюнхене создали новый метод поиска ключевых элементов почти любого языка, который можно использовать в машинном переводе. Случайно еще провели крупнейшее межъязыковое исследование, известное науке, — поработав с грамматической категорией времени в разных языках, благо времени у них там много, в застенках-то. Они создали карту языковых времен и невзначай упростили тем самым разработку средств машинного перевода на основе ИИ.
Случайно так, играючи, левополушарные такие. Интуитивные такие, иррациональные, одним словом — гуманитарии.
TO&TJ