Авторы: Татьяна Орестова, Татьяна Ярцева
26.05.2016
Когда мы были маленькими, нам казалось, что нам по силам все: взять в руки скрипку и заиграть, как скрипач по телевизору, впрыгнуть в танец и тут же затанцевать на равных с танцорами на сцене, да вообще встать рядом с Майклом Джексоном и отжечь не хуже. Чем сильнее было восхищение мастерством, тем сильнее было желание подражать и тверже вера в свои силы. Хотелось всего и сразу, но почему бы и не верить в чудо, когда тебе пять лет?
Жизнь разочаровала нас — ни скрипачами, ни танцорами, ни Майклом Джексоном мы не стали. Однако не все наши детские мечты не сбылись: так, мы все же добились права писать мелом на доске.
Поэтому, когда у взрослого человека все еще сохраняется детская уверенность в безграничности своих возможностей и способностей, это вызывает уважение и даже определенную зависть — мы, к сожалению, разучились ходить над пропастью с завязанными глазами. Утраченные иллюзии — враги больших надежд.
В нашем деле одна из самых больших надежд взрослых людей — вера в успех при изучении языка с носителями, причем особенно она крепка у начинающих. С причиной недоверия к учителю — неносителю мы уже разобрались: для учителя язык этот неродной, значит, он не знает всех его слов и у него наверняка неправильное произношение. Здесь преимущество носителя неоспоримо. Далее, похоже, верующие не задумываются над тем, КАК носитель будет их учить. Методическая грамотность и доступность объяснений — вторичны. Главное — наслушаться его идеально правильной речи и усвоить его аутентичное произношение (ведь все мы достойны лучшего). Как оно будет усваиваться? Имитацией. Это ничего, что носитель не сможет мне объяснить, куда ставить язык и что делать с губами, — с этим я сам справлюсь, на слух.
Это успех, господа, — вот эта чистая, не отягощенная рефлексией и сомнениями слепая вера в себя. Ни тени смутной догадки, что способность к имитации у всех разная, не говоря о слухе.
Эта же вера подкрепляет тех, кто, съездив в страну изучаемого языка, обнаруживает, что научили его так, а в стране-то говорят этак. Вывод: плохо научили. А что возможны варианты, и не два, и даже не три, эта мысль верующему в голову не приходит, равно как и мысль о том, что он может чего-то не знать и изучил еще не все, что подлежит изучению. Так, одна дама искренне горевала, что она всю жизнь учила danke schön, приехала в Германию, а там все говорят vielen Dank.
Вообще, синонимия — враг учителя, она портит его репутацию в глазах верующего. Задал вопрос учителю, как будет то-то и то-то на языке, а тот задумался и репу чешет. Судя по всему, не знает ответа. Зачем он меня спросил о контексте? Наверное, тянет время и заговаривает мне зубы. Не знает он этого слова. Вечером в скайпе спрошу моего друга, он уже пять лет живет в Германии.
Кстати, насчет друга в Германии. Где критерии, по которым наш мнительный герой оценивает его уровень? Сам видел, как он с немцами общается, да и друг этот говорит, что у него с языком нет проблем. Попутно хотим спросить, что позволяет иным родителям утверждать, что их ребенок в совершенстве владеет языком (обычно английским)?
Где тот универсальный критерий оценки чужой и собственной компетентности? Субъективность, фрагментарность восприятия и вера в непогрешимость собственной позиции. Рефлексия и сомнения — удел слабых и некомпетентных, пусть чешут репу дальше.
TO&TJ